К концу 1920-х годов молодая Советская страна находилась на грани финансового банкротства. Золотовалютные резервы СССР не превышали 200 млн. золотых рублей, что было эквивалентом 150 т чистого золота.

Ничтожно мало по сравнению с довоенным золотым запасом Российской империи, который по стоимости достигал почти 1,8 млрд. золотых рублей (эквивалент более 1400 т чистого золота). К тому же у СССР образовался внушительный внешний долг, и стране предстояло потратить астрономические средства на индустриальный рывок.

Царскую золотую казну пустили по ветру всего за несколько лет. Еще до прихода большевиков к власти более 640 млн золотых рублей (около 500 т) было вывезено за границу царским и Временным правительствами в уплату военных кредитов.

В перипетиях Гражданской войны белогвардейцами разных правительств и отрядов – Каппеля, Колчака, Семёнова, белочехами было истрачено, украдено и растеряно свыше 500 т золота.

Советской власти досталось 307-322 т золота из всего царского запаса, которое пошло на оплату контрибуций по сепаратному Брестскому миру с Германией, позволившему Советской России выйти из Первой мировой (по договору должны были уплатить 250 т, но вывезли только 98 т из-за поражения немцев), на «подарки» по мирным договорам 1920-х соседям — прибалтийским государствам, Польше, Турции (около 18 т). Большие средства ушли в начале 20-х годов на закупку по спекулятивным ценам (по другим не продавали) паровозов в Англии и Швеции – около 200 т.

Кроме того, тонны золота и драгоценностей, экспроприированных у «имущих классов», шли на покрытие дефицита советской внешней торговли. При полном развале экономики, отсутствии экспорта и доходов от него, а также трудностях с получением кредитов на капиталистическом Западе Советской России приходилось расплачиваться за импорт жизненно необходимых товаров национальным золотым запасом. Всего в 1920–1922 годах большевики продали за границу более 500 т чистого золота.

В 1927 году в СССР началась форсированная индустриализация. Расчет Сталина на то, что валютные доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции, продовольствия и сырья будут финансировать промышленное развитие страны, не оправдался: в условиях мирового кризиса, разразившегося в 1929 году, и затяжной депрессии на Западе цены на сельскохозяйственную продукцию безнадежно упали. В 1931–1933 годах — решающий этап советской индустриализации — реальная экспортная выручка ежегодно была на 600–700 млн. золотых рублей меньше ожидаемой, докризисной. СССР продавал зерно в половину, а то и в треть докризисной мировой цены, тогда как миллионы собственных крестьян, вырастивших это зерно, умирали от голода.

Внешняя задолженность страны с осени 1926-го выросла к концу 1931 года с 420,3 млн до 1,4 млрд золотых рублей. Для выплаты этого долга нужно было продавать на запад не только зерно, лес и нефть, но и сотни тонн золота! Золотовалютный запас страны таял на глазах. По данным Госбанка СССР, с 1 октября 1927 года по 1 ноября 1928 года за границу вывезли более 120 т чистого золота.

Фактически это означало, что были использованы все золотовалютные резервы страны плюс все промышленно добытое в тот хозяйственный год золото.

Именно в 1928-м Сталин принял решение распродать часть музейных коллекций страны. Художественный экспорт обернулся потерей для России шедевров из Эрмитажа, дворцов российской аристократии и частных коллекций. Но расходы на промышленный рывок были астрономическими, и экспорт произведений искусства мог обеспечить лишь весьма незначительную их часть. Самая крупная продажа ценностей в США, в результате которой Эрмитаж потерял 21 шедевр живописи, принесла стране лишь около 13 млн золотых рублей (эквивалент менее 10 т золота).

Однако решить проблему внешнего долга и финансирования индустриализации за счет имевшихся в Госбанке золотовалютных запасов было невозможно.

Начались конфискации золота у богатой части населения - за 1930 год ОГПУ сдало Госбанку ценностей на сумму более 10 млн. золотых рублей (эквивалент почти 8 т чистого золота). В 1932 года ОГПУ добыло 15,1 млн золотых рублей (почти 12 т чистоты в золотом эквиваленте).

Но этого было явно недостаточно, и для добровольного сбора ценностей были открыты магазины Торгсина — «Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами на территории СССР».
Торгсин открыли в июле 1930 года, но поначалу он обслуживал только иностранных туристов и моряков в советских портах. Исчерпание золотовалютных запасов и нужды индустриализации заставили сталинское руководство в 1931 году отворить двери торгсинов советским гражданам. В обмен на наличную валюту, золотой царский чекан, а затем и бытовое золото, серебро и драгоценные камни советские люди получали деньги Торгсина, которыми платили в его магазинах. В 1933 году продукты составляли 80% всех проданных в Торгсине товаров, причем на дешевую ржаную муку приходилась почти половина всех продаж.

В 1932 г. люди принесли в Торгсин 22 т золота и 18,5 т серебра, в голодном 1933 году - 45 т золота и 1420 т серебра. На эти средства они приобрели, по неполным данным, 235 000 т муки, 65 000 т крупы и риса, 25 000 т сахара.

За время своего недолгого существования (1931-й — февраль 1936-го) Торгсин добыл на нужды индустриализации 287,3 млн. золотых рублей — эквивалент 222 т чистого золота.

С 1931 года до конца апреля 1934 года из СССР было вывезено золота на сумму более 360 млн. золотых рублей (более 260 т).

Этого хватило, чтобы оплатить импорт промышленного оборудования для десяти гигантов советской индустрии — «Магнитки», Днепрогэса, Сталинградского тракторного завода и других предприятий. Но было явно недостаточно в свете новой угрозы империалистической войны и необходимости развивать военную промышленность.

Развитие старательской добычи

Старательская добыча была для советской системы достаточно чужеродна, но золото было главным платежным средством для развития страны, и Сталин понимал, что заставить людей идти в тайгу искать и добывать золото можно только с предложением им льгот и гарантий. Чтобы привлечь людей на эту нелегкую работу, государство, несмотря на идеологические принципы, предоставило старателям множество льгот.

На основании приказов по наркомату тяжелой промышленности от 7 июня 1933 г. за №523 и 27 февраля 1934 г. и постановлений СНК СССР от 21 января и 11 марта 1935 г., трестам и предприятиям предписывалось повсеместно развернуть старательско-золотничные работы и широко оповестить население золотопромышленных районов о закреплении прежних льгот и о новых льготах для старателей–золотничников в отношении обеспечения продуктами, инвентарём, средствами механизации. Расчёты со старателями велись на основе планово-расчётных цен, введены льгот: по освобождению от сельхозналога, подоходного налога, трудовой и гужевой повинности, поставок мяса, молока, зерна и прочих сельхозпродуктов; по обслуживанию старателей-золотничников и их семей медико-санитарными учреждениями; по бронированию жилплощади в городах.

Были устранены все препятствия к свободному и повсеместному занятию золотым промыслом, золотодобыча была окончательно превращена в дело всего трудящегося населения золотопромышленных районов. Лучшие старатели премировались товарами, отводом лучших участков золотодобычи, предоставлением им квартир, проведением в их квартире электричества, предоставлением ударникам путевок в дома отдыха и на курорты.

Льготы и государственная поддержка старателей привлекли в далекие таежные края множество людей. Разрешение на добычу золота мог получить любой человек, не имевший уголовного прошлого. Численность старателей достигла 120 тыс. человек.
В результате в 1936 г. добыча золота в СССР возросла в 4,4 раза по сравнению с 1932 г. (31,9 т) и достигла 138,8 т.

Начало массовых репрессий в СССР внесло свои коррективы в золотодобычу – в 1937 г. вместо планового увеличения добыча золота снизилась на 3%. Проще всего было обвинить во всем врагов народа, что и было сделано в первую очередь, ряд ведущих специалистов - производственников были расстреляны.

25 июля 1938 г. Постановлением Экономсовета при СНК СССР было предписано преобразовать старательскую добычу в статус государственной с одновременной ликвидацией установленных ранее старателям льгот и преимуществ.

По результатам добычи золота в 1938 и 1939 гг. выяснилось, что ни репрессии, ни преобразование старательской добычи в государственную не дали ожидаемого результата. Отмена льгот старателям привела к быстрому снижению их численности. Добывать золото стало невыгодно, и старатели прекратили работу.

В 1938 г. добыча золота упала по отношению к 1936 г. на 19%, а в следующем 1939 г. снизилась еще больше — на 25% по сравнению с 1936 г. (со 138,8 до 104,1 т).

В 1940 г. международное положение было неспокойным, и золото снова стало дороже идеологических принципов. При всех недостатках жестокого сталинского времени исполнительская дисциплина была на высоком уровне. Решения принимали и исполняли быстро, а ошибки признавали и исправляли. 27 апреля 1940 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О работе золотоплатиновой промышленности Наркомцветмета», признавшее работу золотоплатиновой промышленности Наркомцветмета неудовлетворительной.

«СНК СССР и ЦК ВКП(б) устанавливают, что падение добычи золота (не считая добычи золота на предприятиях НКВД) является результатом неудовлетворительного руководства бывшего Наркомтяжпрома и впоследствии Наркомцветмета золотоплатиновой промышленностью, а также вследствие допущенных в 1938 г. Наркомтяжпромом ошибок и перегибов в отношении старательской добычи, фактической отмены установленных правительством льгот для старателей, огульного, механического перевода старателей на государственную добычу ради повышения за счет этого удельного веса государственной добычи, в связи с чем количество старателей за два года (1937–1939 гг.) с 120 тыс. человек уменьшилось до 70 тыс. человек, старательская золотодобыча сократилась с 46 т в 1937 г. до 26 т в 1939 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) считают вредной и осуждают допущенную в 1938 г. Наркомтяжпромом практику огульного, механического перевода старателей на государственную добычу ради повышения за счет этого удельного веса государственной добычи, происходящей на деле за счет фактического снижения добычи золота старателями и уменьшения общей золотодобычи.»

В течение следующих месяцев было приняты конкретные постановления по восстановлению и развитию старательства.

24 сентября 1940 г. издан приказ народного комиссара цветной металлургии №706/591 «О льготах по налогам и сборам старателям» в целях всемерного стимулирования поисков, разведки и добычи золота, платины, редких металлов и олова, где определялось, что все виды заработков старателей, а также премии, которые они получали за открытие новых месторождений, освобождались от обложения какими бы то ни было налогами и сборами как в городской, так и в сельской местностях.

1 ноября 1940 г. для старателей вводились такие же трудовые книжки, какие имели хождение и на госпредприятиях, где отмечался трудовой стаж старателя для последующего предоставления всех положенных ему льгот. При этом стаж старательской работы приравнивался к стажу работы по найму.
Благодаря мероприятиям, проведенным правительством Сталина, добыча золота в 1941 г. достигла 174,1 т, в том числе старателями было добыто 40,5 т. Увеличение золотодобычи более чем на 30 т (по сравнению с 1939 г.) было чрезвычайно важно в условиях начавшейся Великой Отечественной войны.

В эти годы набирала силу государственная золотодобыча, которой также уделялось значительное внимание.

Планомерное становление золотодобычи в СССР

Накануне Первой мировой войны, в 1913 году, в России было добыто 60,8 т золота. Войны и революции разрушили золотодобывающую отрасль. В 1924 г. было добыто всего 14,5 т драгоценного металла.

При НЭПе силами частных старателей и иностранных концессионеров добыча золота начала возрождаться, но уровень роста золотодобычи не соответствовал резко возрастающим потребностям. В 1927 г. в СССР добыто всего 20 т золота.

Сталин обратил внимание на золотодобычу только с началом промышленного рывка. В конце 1927 года он вызвал к себе старого большевика Александра Павловича Серебровского, к тому времени уже отличившегося в деле восстановления нефтяной промышленности, и назначил его председателем только что созданного «Союззолота». Сталин поставил задачу по-большевистски смело: догнать и перегнать Трансвааль — мирового лидера, выдававшего более 300 т чистого золота в год!

В качестве профессора Московской горной академии Серебровский дважды выезжал в США перенимать американский опыт. Он изучал технологии и оборудование на приисках и рудниках Аляски, Колорадо, Калифорнии, Невады, Южной Дакоты, Аризоны, Юты, банковское финансирование золотодобычи в Бостоне и Вашингтоне, работу заводов в Детройте, Балтиморе, Филадельфии и Сент-Луисе. Он вербовал американских инженеров для работы в СССР Самоотверженный труд Серебровского и его соратников принес результаты. Поток золота в хранилища Госбанка стал расти.

Однако из-за истощения запасов золота на Урале, в Сибири, в Якутии, низкого уровня механизации золотодобывающей отрасли, первый пятилетний план (1929–1933 гг.) по добыче валютного металла (258,9 тонн золота) был не выполнен. Для существенного наращивания валютного запаса страны необходимо была разработка новых крупных золотоносных месторождений. С 1932 года к «гражданской» золотодобыче, находившейся в ведении Наркомата тяжелой промышленности, прибавился Дальстрой — золотодобыча заключенных Колымы.

Добыча золота в СССР год от года стабильно росла. Судьба же Серебровского сложилась печально. Его назначили на должность наркома, а на следующий день арестовали. Вынесли на носилках прямо из больницы, где Серебровский лечил подорванное на службе у советского государства здоровье. В феврале 1938 года его расстреляли. Но дело было сделано — в СССР была создана золотодобывающая промышленность.

Во второй половине 1930-х годов СССР вышел на второе место в мире по золотодобыче, обогнав США и Канаду и уступая, только Южной Африке, годовая добыча которой к концу десятилетия приблизилась к 400-тонной отметке.
Создав золотодобывающую промышленность, страна преодолела золотовалютный кризис.

Золото за колючей проволокой.

Начало освоения.

Попытки освоения Колымы отдельными группами и одиночными старателями начались ещё в 1912 г., первое «серьёзное» золото здесь нашел старатель по прозвищу Бориска, настоящее имя его Сафи Шафигуллин. Он погиб, замерзнув в вырытом им шурфе и оставив в палатке кожаный мешочек с намытым золотом. Слухи о кожаном мешочке Бориски с золотом и его смерти стали легендой; и много лет спустя, уже в 1924-1925 гг., привели его бывших спутников Романа Поликарпова и Сафея Гайнуллина к открытию богатых россыпей на Среднекане, ставших первым центром золотодобычи в 1929 г. В 1928 г. на базе старательских артелей был создан прииск «Первомайский».

Но решающей в освоении Северо-Востока страны стала Первая Колымская экспедиция 1928 г. под руководством Ю. А. Билибина (впоследствии академика АН СССР) и В.А. Цареградского (будущего главного геолога «Дальстроя»), организованная Геолкомом и Академией наук СССР на средства треста «Союззолото» для проверки сведений о наличии золота в притоках р. Колымы.

После Первой, а затем Второй Колымских экспедиций (1928-1931 гг.) стало очевидным наличие в недрах региона значительных запасов золота, превышавших 20% известных мировых запасов. Ю. А. Билибин подготовил «План развития геолого-разведочных работ на Колыме».

Правительство СССР приняло решение об интенсивном освоении Северо-Востока. Для освоения нового, по прогнозным оценкам весьма перспективного золотопромышленного района, постановлением ЦК ВКП (б) от 11 ноября и постановлением Совета Труда и Обороны (СТО) СССР от 13 ноября 1931 года № 516 был образован Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районах Верхней Колымы – «Дальстрой». В 1938 г. Дальстрой перестал называться трестом и был включён в состав НКВД, его полное наименование звучало как «Главное управление строительства Дальнего Севера НКВД.

Условия жизни и труда в северных и восточных территориях были таковы, что обеспечить в них производственную деятельность в короткие сроки и при минимальных материальных затратах, а это являлось главным в государственной политике освоения новых территорий, могли только находившиеся в особом лагерном режиме содержания заключенные. Государственная власть нашла эффективный с точки зрения минимизации затрат и сроков способ освоения богатых сырьевыми ресурсами территорий.

Высокое содержание золота в золотоносных песках Колымы позволяло использовать самые простые, примитивные технологии его добычи, привлекать для этого неквалифицированную рабочую силу, которой в подавляющем большинстве являлись заключенные, никогда не работавшие в горном производстве. Привлечь рабочую силу на Крайний Север путем организованного набора, распределения после окончания учебных заведений, партийных и комсомольских призывов, при высоком спросе на трудовые ресурсы в более обжитых районах потребовало бы больших материальных затрат и значительно большего времени.

Режимы колымских лагерей.

Режим содержания и труда заключенных в начальный период деятельности Дальстроя (1932–1937 гг.) можно охарактеризовать как менее жесткий, по сравнению с последующими периодами. Значительная часть организованной рабочей силы, прежде всего занятой на строительстве дорог, геологоразведочных работах, в автомобильных перевозках, в сельском хозяйстве была расконвоирована. Для заключенных Дальстроя были установлены нормы выработки «на основе единых всесоюзных норм с соответствующими поправочными коэффициентами», выплачивалась заработная плата, которая первоначально составляла около 50% зарплаты вольнонаемного работника с учетом вычетов на содержание заключенного. Зарплата заключённых составляла 250-600 руб/месяц, среднего технического состава «Дальстроя» - 800-900 руб, начальников лагерей, частей и отделов – 1200-1700 руб. Основным стимулом труда заключенных в начальный период являлась система зачетов рабочих дней в срок отбывания наказания, позволявшая значительно, в 1,5 –2 раза сократить срок пребывания в лагере. Досрочное освобождение заключенных за высокие показатели в труде практиковалось с самого начала их использования на производстве. Для отдаленных строительных объектов, имевших особо важное государственное значение (куда вошел и Дальстрой), устанавливались льготные нормы зачета: 2 дня срока за 1 день работы. Зачеты рабочих дней применялись только при выполнении и перевыполнении заключенными установленных в лагерях и местах заключения производственных норм. Наиболее строгие нормы в отношении зачетов должны были применяться к осужденным по политическим статьям.

На первом этапе существования Дальстроя досрочное освобождение посредством зачетов рабочих дней было достаточно действенным стимулом производственной деятельности заключенных. Так, по итогам 1935 года, зачеты имели 72% заключенных, в 1936 году – 58% (снижение произошло в связи с повышением норм выработки). Как отмечалось в отчете Дальстроя за 1936 год, 20% заключенных, занятых на основном производстве, являлись «стахановцами», выполняли нормы на 150%, около 40% – «ударниками» – регулярно выполняли задания. В тоже время от 30 до 50% лагерников с повышенными с середины 1936 года в среднем на 33% нормами на вскрыше торфов и добыче подземных песков не справлялись.

Вторым фактором, стимулировавшим производственную деятельность заключенных, являлась прямая зависимость нормы питания от нормы выработки, определяемой ежедекадно.

Приказом начальника Дальстроя и начальника Севвостлага от 14 мая 1933 года были утверждены средние общепроизводственные нормы лагерника, которые составляли в месяц 24 кг хлеба, 2,7 кг крупы, 6,5 кг рыбы, 1,3 кг мяса, 800 г сахара, 300 г сухих овощей, 200 г растительного масла, не менее одной банки мясных консервов. В сутки это составляло 800 г хлеба, 43 г мяса, 26 г сахара, 216 г рыбы, 7 г масла. Для перевыполнявших производственные нормы предусматривалось увеличение норм питания до 1 кг хлеба в день.

В период становления Дальстроя нормы питания заключенных и минимальные нормы вольнонаемных рабочих отличались незначительно. Вольнонаемному работнику полагалось в месяц 24 кг хлеба, 2 кг крупы, 7 кг рыбы, 1,4 кг мяса, 1,3 кг сахара, 1,1 кг растительного масла, 600 г. сухих овощей, не менее четырех банок мясных консервов.

Всего было определено 11 норм питания (5 производственных и 6 непроизводственных). В зависимости от выполнения производственных норм для заключенных устанавливались 4 категории котлового питания. В том числе, особая категория – для работающих стахановскими методами, выполнявших нормы от 130% и выше, 1-я категория – для выполнявших нормы на 100-129% (3553 калорий), 2-я категория для выполнявших нормы 71 - 99% (2315 калорий), 3-я категория – для выполнявших нормы до 70% (1885 калорий).

Заключенным – инженерно-техническим работникам дополнительно полагалось 300 г хлеба, 80 г муки, 20 г крупы, 30 г мяса, 12 г макарон, 8 г сахара, 200 г картофеля. Из продуктов, установленных для котлового питания, на руки выдавались только хлеб, сахар, чай. Из остальных продуктов готовилась горячая пища: завтрак – одно блюдо, обед – два блюда, ужин – одно блюдо. Питание было организовано отдельно по категориям выполнения производственных норм. Для выполняющих нормы предполагались отдельные помещения для питания. Определение норм выработки осуществлялось подекадно. Бригадиры зачислялись на одну категорию выше средней категории бригады. Для особо отличившихся в трудовой деятельности предусматривались специальные именные талоны, по которым в лагерных ларьках можно было приобретать определенный ассортимент и количество продуктов и товаров (в месяц до 12 кг хлеба, 800 г макарон, 600 г махорки, 800 г рыбы и рыбных консервов).

Безусловно, питание заключенных (в среднем примерно 2100 калорий), учитывая тяжелый физический труд, а также постоянные хищения предназначенных для котлового довольствия продуктов со стороны работников лагерей и лагерной обслуги, было недостаточным. Высокие энергозатраты на тяжёлых немеханизированных работах приводили к хроническому дефициту энергобаланса и дистрофии. Сопоставление продовольственной нормы и потребления энергии на горных немеханизированных работах выявляет 20-40% дефицит калорий. В некоторые годы свыше 20% заключённых были нетрудоспособны, находились в больницах и медпунктах, и на плечи оставшихся ложилась дополнительная непосильная нагрузка.

Примером относительной мягкости лагерного режима в первой половине 30–х годов может служить колонизация заключенных. В сентябре 1932 года приказом ОГПУ было утверждено Временное положение о колонпоселках исправительно – трудовых лагерей ОГПУ. На Колыме первые колонпоселки – Ударник, Веселый, Темп появились в начале 1933 года. Почти все они находились на побережье Охотского моря. Основным занятием колонистов являлась добыча рыбы и сельскохозяйственное производство.

Колонизация заключенных должна была формировать постоянное население отдаленных территорий. Одним из условий колонизации являлась готовность семьи заключенного переехать в колонпоселок, колонистам разрешалось вступать в брак. В колонпоселок можно было выписать и других близких родственников (мать, отца, брата, сестру). Расходы, связанные с приездом семьи колониста, возмещались лагерем.

В соответствии с положением о колонпоселках, одним из главных принципов колонизации заключенных, помимо срока отбытия наказания (1/3 части осужденными до 5 лет и 1/2 осужденными свыше 5 лет) и отсутствия нарушения лагерного режима, являлось социальное положение осужденных. Колонистами могли стать заключенные из рабочих, крестьян и служащих, осужденные за бытовые, должностные преступления и относящиеся к категории СВЭ (социально–вредные элементы), «аграрники» (бедняки, середняки и даже кулаки), осужденные по статьям 58–10 (антисоветская агитация), но ни в коем случае по другим контрреволюционным статьям. Колонизация осужденных за контрреволюционную деятельность допускалась только с разрешения полномочного представителя ОГПУ и Главного управления лагерей ОГПУ. Временным положением были определены права и обязанности поселенцев. Из заработной платы, которая соответствовала зарплате вольнонаемных, только 10% отчислялись лагерю и 3% на внутренние нужды поселка. Колонистам, выписавшим семью, выдавалась безвозмездная ссуда. Программа помощи колонистам отражала попытку создать в суровом северном крае постоянные кадры.

Однако колонизация в Севвостлаге не получила широкого распространения. Она не стала массовой, в связи с острой нехваткой рабочей силы на основных видах производственной деятельности – строительстве транспортных коммуникаций и добыче золота. В начале 1934 года в колонпоселках охотского побережья и в п. Сеймчан насчитывалось 402 поселенцев – заключенных – 1,1% Севвостлага, в начале 1935 год – 614 человека – 1,3%, в начале 1936 года – 739 человек – 1,6%. Тем не менее, в относительно близкой перспективе руководство треста связывало развитие Дальстроя с активной колонизацией заключенных и с переходом преимущественно на вольнонаемную рабочую силу.

В проекте «Генерального плана развития народного хозяйства Колымской области на 1938–1947 гг.», подготовленного в 1937 году Э.П. Берзиным, предлагалось к 1942 году сократить численность заключенных до 57%, увеличить число колонистов до 18%, а к концу четвертой пятилетки – к 1947 году, полностью перейти на вольнонаемную рабочую силу.

Главная особенность Дальстроя заключалась в работе на его предприятиях заключенных как основной рабочей силы. Лагерный контингент использовался и на других предприятиях и стройках страны, но в таком абсолютном количестве и в таком соотношении к вольнонаемным работникам – только на Северо–Востоке.

С 1932 по 1953 годы в лагеря Колымы было завезено 740434 заключенных. В последующие годы завоз з/к был незначительным. В противовес созданному в общественном сознании мнению о многомиллионных жертвах Колымы, следует отметить, что через лагеря Дальстроя прошло не более 800 тыс. человек, из которых 130 тыс. человек умерло, и 10 тыс. – расстреляно (в т.ч. более 8 тыс. чел. – в 1938 г).

В первый период (1932–1937 годы) происходило становление Дальстроя, создание производственной инфраструктуры (входных и перевалочных баз, дорог, приисков, широкая постановка геологоразведочных работ), решение в первую очередь задачи максимально быстрого начала крупномасштабной добычи золота. В 1937 году подготовительные задачи были решены: построена основная часть колымской трассы протяженностью 465 км, транспортные коммуникации до районов приисков.

Тяжелые условия жизнедеятельности лагерного контингента были связаны не столько с условиями лагерного режима, сколько с плохим жильем, недостаточным питанием, отсутствием медицинской помощи.

Начало второго периода (1938–1948 годы) характеризуется массовыми политическими репрессиями в стране, ужесточением режима содержания заключенных, прежде всего осужденных по политическим статьям. Резко растёт численность заключённых Дальстроя. В этот период происходили массовые повторные осуждения и расстрелы заключенных на Колыме. В отношении режима содержания и трудовой деятельности заключенных второй период характеризовался усилением внеэкономического принуждения лагерного контингента, более жестким подходом, а затем отменой системы зачетов рабочих дней, практически полным прекращением денежных выплат заключенным. Продолжительность рабочего дня возрастает на ряде участков до 16 часов.

Начавшаяся Великая Отечественная война приостановила дальнейший рост лагерной системы ГУЛАГа. В связи с установкой на мобилизацию всех материальных средств для обеспечения нужд Красной Армии были прекращены многие запроектированные строительства, где до этого основной рабочей силой являлись заключенные. На заключенных, оставшихся в лагерях ГУЛАГа, легла непомерно тяжелая нагрузка. Дефицит рабочих рук обусловил увеличение для них продолжительности рабочего дня и норм выработки, а весьма скудное снабжение продовольствием - снижение дневных норм питания. Кроме этого, были отменены дни отдыха для заключенных, которые и до этого весьма нерегулярно предоставлялись раз в декаду. В результате в лагерях ГУЛАГа уже осенью 1941 года возросла смертность.

В части компенсации тяжёлого режима содержания заключённых стали широко практиковать их освобождение – за 1941-1944 гг. было освобождено 100549 человек. Происходившее в течение военных лет освобождение заключенных (как по окончании срока, так и досрочно в силу зачетов за ударный труд), а затем оформление их по вольному найму привело к тому, что некоторые предприятия и учреждения Дальстроя укомплектовались исключительно вольнонаемными работниками. К 1944 г. из общей численности занятых в Дальстрое заключённые составляли 49% - 82300 человек.

В письме от 4 мая 1942 г., разосланном по соответствующим инстанциям, начальник политического управления Дальстроя дивизионный комиссар И. К. Сидоров отметил: «В соответствии с директивой народного комиссара тов. Берия и прокурора Союза тов. Бочкова в целях обеспечения Дальстроя недостающей рабочей силой все освобожденные из лагеря заключенные будут оставлены в Дальстрое на положении вольнонаемных рабочих и служащих без права выезда до окончания войны...

Объявите и широко разъясните всем освобожденным заключенным, оставляемым на предприятиях Вашего управления, что они закрепляются на работе в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26 декабря 1941 г. «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий».

Вольнонаёмные специалисты также не имели права выезда с Колымы до окончания войны. Всему инженерно-техническому составу в начале войны присвоили звания лейтенантов НКВД, прикрепив их таким образом к Колыме жёсткой дисциплиной военного времени. В 1951 г. 4512 работников Дальстроя имели офицерские звания.
Подобная практика применялась и к ведущим специалистам, руководителям геологической службы. К примеру, академик И. С. Рожков имел звание генерал-майора МВД, а академик Н. А. Шило — полковника, профессор, лауреат Государственной премии CCCР Б. Л. Флеров был майором и т.д.

Острая нехватка рабочей силы вызывала необходимость бережно относиться к имевшимся в наличии заключённым. В отчётах Дальстроя особо подчёркивалось, что задачи по добыче золота и олова должны выполняться «с максимальной экономией людских и материальных ресурсов».

Известен достаточно беспрецедентный для лагерей случай: в ноябре 1940 г. за выполнение государственного плана по добыче золота (80,0 тонн – максимальный объём за годы работы Дальстроя) всем заключённым, работавшим на золотодобыче, предоставили 2 выходных дня и выдали усиленное питание и по 50 граммов спирта, причём в ряде случаев выдавали по 500 граммов из-за ошибочного понимания приказа начальника ГУСДС.

Только в 1944 г. «впервые за военные годы в Дальстрой прибыло из центральных районов Союза 19165 заключенных, из них 9475 женщин».

Третий период (1949 –1953 годы) связан с фактически полным переходом в добыче цветных металлов с ручного труда на механизированное производство.

В послевоенные годы обстановка в лагерях Колымы значительно осложнилась. Сюда прибывают большие этапы с изменниками Родины – власовцами, полицаями, старостами, националистами из Западной Украины и Прибалтики. В большинстве своём это были отъявленные негодяи, потерявшие человеческий облик. Отмена смертной казни в СССР развязала им руки. Дальстрой изначально не приспособлен быть лагерем строго режима, криминогенная обстановка здесь стала угрожающей. В 1949 г. совершено 561 побег, в 1950 г. – 576 ( из них убито 335 бежавших). В 1951 г. бежало 752 заключённых, в 1952 г. – 337. За 1953 г. нарушения лагерного режима составили 39627 случаев, было убито в разборках более 100 заключённых. В 1951-1953 гг. настоящим лихолетьем стали воровские войны за подчинение своему влиянию заключённых лагерей и насаждению в конечном итоге воровского порядка. Эту проблему удалось разрешить только к 1955 году.

Попытки ужесточения лагерного режима в послевоенный период вступали в противоречие с необходимостью повышения производительности труда на добыче металлов. В конечном итоге режим содержания лагерного контингента был пересмотрен в сторону смягчения. Вновь были введены элементы экономического стимулирования труда заключенных – широкое внедрение зачетов рабочих дней, денежные выплаты и премии. Длительность рабочего дня не должна была превышать 9 часов (для каторжан 10 часов), предусматривалось 4 дня отдыха в месяц. В 1949 г. были утверждены новые нормы питания, устанавливалась гарантированная средняя норма. Суточная норма хлеба возрастала до 900 граммов. В особотяжёлых условиях на добыче урана питание, по воспоминаниям заключённых, было очень хорошим – хлеб без меры, мясные консервы, масло, крабы, шпроты, колбаса, молоко. Рабочая смена длилась 6 часов, но смертность была высокая из-за радиации. После двух-трёх месяцев работы на руднике заключённые заболевали, многие из них умирали от высоких доз радиации.

В 1952 г. из лагерей Дальстроя было освобождено 25757 человек, в 1953 - 78484. К 1956 году в лагерях оставалось 35400 заключённых.

Завершалась одна из самых печальных страниц в истории Колымы. В 1991 г. старший помощник прокурора за исполнением законов о государственной безопасности В.С.Ильяшенко писал в журнале «Политический собеседник»: «Сегодня можно с определённостью сказать, что на территории области отбывали наказание в большинстве своём лица, осуждённые за уголовные преступления. И этот шаг к исторической истине не умаляет трагедии тех тысяч невинно осуждённых за контрреволюционную деятельность, что содержались в северных лагерях или остались в вечной мерзлоте».

Производственная деятельность Дальстроя

Первоначально территория, выделенная в район деятельности Дальстроя, составила около 450 тысяч кв. км. Согласно постановлению Совета Народных Комиссаров СССР на гострест 29 июля 1936 года была возложена задача охватить геологоразведочными работами к 1940 г. весь район бассейна Колымы, часть бассейна Индигирки, между устьями рек Эльген и Момы, а также бассейны главных притоков Индигирки. С включением этих районов территория деятельности Дальстроя в 1936 году увеличилась до 700 тысяч кв. км.

В 1939 году Дальстрою были переданы Чаунский и Чукотский районы, в 1940-м - бассейн реки Анадырь, а в 1941 году на основании постановления СНК СССР от 29 марта - побережье Охотского моря от Пенжинской губы до Охотска и весь бассейн реки Яны. Таким образом, территория деятельности Дальстроя к началу Великой Отечественной войны увеличилась до 2,3 млн. кв. км и продолжала увеличиваться. Западная граница проходила теперь по правому берегу реки Лены и с юга на севр от Алдана до Арктического побережья. К 1951 году Дальстрой охватывал территорию, площадью около 3,0 млн. км2, что соответствовало 1/7 территории бывшего СССР.

Административно Дальстрой входил в состав сначала Дальневосточного, а с 20 октября 1938 года - Хабаровского края, но практически оставался особой административно-территориальной единицей. На его территории функции советских и партийных органов либо вообще не существовали, либо были сильно ограничены. Руководство треста получило неограниченные полномочия.

С самого начала деятельности Дальстроя его основной рабочей силой были заключенные Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей - Севвостлага. Организованный приказом ОГПУ СССР №287/с от 1 апреля 1932 года, он просуществовал четверть века.

За предвоенные годы в экстремальных северных условиях руками заключенных и вольнонаемных были построены город Магадан, порт Нагаево, около 100 различных поселков на территории Колымы, Чукотки и в Якутии, проложены 3 100 км дорог, в том числе 650 км знаменитой Колымской трассы. Все работы осуществлялись вручную, на главных участках трассы сосредоточивалось до 6-11 тыс. заключённых. В строй были введены линии электропередачи, электростанции, автобазы, аэродромы, организовано более 10 совхозов, десятки колхозов, несколько рыбпромхозов и свыше 300 подсобных хозяйств.
Дальстрой имел свой морской и речной флот. К началу Великой Отечественной войны в его состав входили три больших океанских парохода «Джурма», «Дальстрой», «Феликс Дзержинский», теплоход «Советская Латвия» и 54 речных самоходных судна.

К концу марта 1953 года на территории его деятельности насчитывалось 450 предприятий. В их числе было 89 приисков, рудников и фабрик, 23 электростанции и 1 600 км высоковольтных линий электропередачи, 84 нефтебазы, 14 узлов связи и 17 радиоцентров, 6 морских пунктов, 9 аэродромов, 3 узкококолейные железные дороги на Колыме и 2 железные дороги в Ванино и Находке. В Дальстрое имелось 16 рудников (9 - по добыче олова, 3 - золота, 1 - вольфрама, 1 - кобальта и 2 -урана), 15 обогатительных фабрик, 44 прииска (в том числе золотодобывающих - 37, оловодобывающих - 7). Здесь же работало 6 драг, 183 экскаватора, 157 бульдозеров.

Дальстрой проводил широкие геологические изыскания, в 1940 г. работало 102 геолого-поисковых партии. В целом за 1941 -1944 гг. геологическими исследованиями была охвачена площадь свыше 504 тысяч кв. км, из которых 320 тыс. кв. км - в совершенно неизученных районах. В ходе этого разведаны большие запасы полезных ископаемых: золота - 356 т, олова -198910 т, вольфрама - 28432 т, ископаемых углей -156927 т, серебра -124 т, меди - 24,9 т, свинца - 66,1 тыс. т. Разведкой россыпных месторождений золота было выявлено 150 новых объектов, из которых 80 введены в строй. Кроме этого, нашли 12 оловорудных, 3 вольфрамовых и 2 кобальтовых месторождения. За 1941 -1944 гг. было введено в строй 17 новых приисков, на которых добыли 90 т золота. За 1945-1952 гг. капитальные вложения в геологоразведку золота составили 1,46 млрд. рублей, олова – 0,75 млрд. рублей. К 1952 году персонал, занятый на геологоразведке, составлял 21577 человек.

На начальном этапе производственной деятельности Дальстроя, основное внимание было сосредоточено на двух направлениях: создании Нагаевско–Магаданской базы как опорного производственно–перевалочного и административного пункта и строительстве дорог от бухты Нагаево до районов приисков. Прокладку дорожной сети, в первую очередь основной колымской трассы, осуществляло созданное в структуре Дальстроя Управление дорожного строительства. Из–за отсутствия дорожно–транспортной техники все работы велись мускульной силой. Многочисленные скальные препятствия и крутые склоны сопок разрабатывались взрывным способом, однако, уборка грунта велась вручную – тачками. Строительство трассы продолжалось и в холодное зимнее время при температуре воздуха 40–50 градусов, актированными (нерабочими) объявлялись дни только при температуре воздуха ниже 55 градусов.

Рабочий день для организованной рабочей силы длился летом 12–14 часов, зимой – весь световой день. Кроме основной трассы строились дороги местного значения, соединявшие трассу с отдаленными поселками и приисками. В 1932–1935 годах на строительство дорог и развитие автомобильного транспорта было направлено почти 50% всех капитальных вложений Дальстроя. В 1933 году непосредственно на строительстве колымской трассы работало 11 тысяч человек, в 1934 году – 19 тысяч (40% всех работающих в Дальстрое). Первый, самый протяженный участок магистральной колымской трассы Магадан – п. Дебин (река Колыма) длиной 465 км, был построен за три года, в среднем – 150 км трассы в год.

Одновременно с форсированным созданием транспортных коммуникаций велось строительство приисков, а также геологоразведочные и горные работы: нарезка шахт, вскрыша торфов, добыча и промывка золотоносных песков. Для организации этих работ в составе Дальстроя было образовано Управление по добыче полезных ископаемых, в дальнейшем передавшее свои функции горнопромышленным управлениям на местах.

В первый год существования Дальстроя были организованы и начали добывать золото 4 прииска, которыми в 1932 году было добыто 511 кг золота. Выполнение в первые два года всех необходимых подготовительных работ позволило с 1934 года начать полномасштабную добычу валютного металла. Высокое среднее содержание золота – до 24,6 г/куб., постоянный рост на горных работах заключенных, обеспечили рост добычи драгоценного металла с 1934 по 1937 годы в 16 раз.

В 1935 году действовало 13 приисков, в 1939 году число приисков возросло до 37. Увеличение добычи золота напрямую было связано с объемами переработки горной массы (вскрыши торфов, добычи подземных песков, их промывки). С начала активной золотодобычи в 1934 году по 1937 год промывка песков увеличилась в 7 раз, вскрыша торфов в 95 раз.

Условием форсированной организации добычи золота явилось использование в качестве основной рабочей сил заключенных, в массовом масштабе завозимых с «материка». С 1932 по 1938 годы численность организованной рабочей силы увеличилось почти в 10 раз – с 10,0 тысяч до 93,9 тысяч человек. В указанный период заключенные составляли свыше 80% всех работающих в Дальстрое.

Производственная деятельность Дальстроя в 1938–1948 годы характеризуется дальнейшим расширением территории, на которой осуществлялась добыча металлов, наращиванием объемов переработки горной массы, развитием и усложнением его производственно–административной структуры.

Количество приисков к 1941 году выросло до 45, в 1951 году до 57. Максимальная добыча золота в Дальстрое (80 тонн) была достигнута в 1940 году. При этом около 20% (14,3 тонны) было намыто индивидуальными лотками. Основными условиями добычи такого количества золота явилось увеличение числа работающих в Дальстрое в 1940 году до 216,4 тысяч человек, в том числе заключенных до 176,7 тысяч, из которых 78,1 тыс. человек работало непосредственно на приисках.

В течение 1939 и 1940 годов на Колыму поступило соответственно 70,4 тысячи и 47,3 тысячи человек организованной рабочей силы. Это стало следствием усиления репрессий в СССР в 1937–1938 годах.

Однако с начала 40-х годов в связи с отработкой наиболее золотоносных месторождений и переходом к менее богатым площадям, среднее содержание золота в песках на Колыме стала постоянно снижаться с 19,31 г/м3 в 1938 г до 5,1 г/м3 в 1947 г.

Уменьшение среднего содержания золота поставило задачу для выполнения планов значительного увеличения добычи и промывки песков. C 1938 по 1947 годы промывка песков возросла на 66%, вскрыша торфов увеличилась более чем в 2,5 раза, добыча подземных песков – в 10 раз.

До середины 40-х годов основной объем вскрыши торфов и добычи золотоносных песков осуществлялся вручную. Из почти 9 млн. м3 торфов, вскрытых в 1939 году, только 1,6 млн. куб/м (18%) было вскрыто при помощи механизмов, 7,3 млн. куб/м (82%) были вскрыты мускульной рабочей силой заключенных.

Непосредственно на добыче золота в 1939 году работало 50,1 тыс., в том числе 21,9 тыс. человек были лотошниками – мыли золото лотками. Технология добычи золота не требовала квалифицированной рабочей силы. Основным средством транспортировки торфов и песков летом являлась тачка, в зимний период – деревянные короба. В шахтах использовались вагонетки, погрузка и транспортировка которых также осуществлялась вручную. Вручную производилось и пробивка шпуров для взрывов породы.

Прекращение поступления заключенных в Дальстрой в годы Великой Отечественной войны и в тоже время жесткое требование выполнения планов по добыче золота и олова в условиях постоянно возраставших объемов переработки горной массы, которые не могли, даже при самой жесткой эксплуатации, быть переработаны мускульной рабочей силой лагерного контингента, поставили перед Дальстроем задачу максимальной механизации наиболее трудоемких видов горных работ.

Принятые меры позволили увеличить парк землеройной техники. В 1944 году на горных полигонах работало 96 экскаваторов (в 1940 году – 63). Удельный вес экскаваторной вскрыши составил в 1944 году 65% против 17,3% в 1940 году. С 1944 года на вскрыше торфов стали применяться бульдозеры, что резко повысило производительность труда на этом самом трудозатратном виде горных работ.

В 1942 году из 18,93 млн. куб/м общего объема переработанной горной массы, с применением землеройной техники было переработано 7,58 млн. м3 (43,2%), в 1944 году – из 19,04 млн. м3 уже 12,03 млн. (63,2%), в 1946 году – из 22,0 млн м3 – 16,31 млн. м3 (79,8%).

В 1940 году в Дальстрое был лишь один механический прибор, в 1942 году – 144, в 1945 году – 303, в 1947 году – 331. Однако и в середине 40-х годов 30% золота добывалось мускульным трудом – с помощью тачек и лотков. В сутки один рабочий-лотошник намывал в среднем в 1942 г. 18,4 граммов золота, в 1943 г. – 13,7, в 1945 – 13,9, в 1946 г. 12,1 и в 1947 г. – 8,2 граммов золота. В 1949 г. лотками добыто 7,0 т золота из 52,4 т общегодовой добычи. С развитием механизированных способов добыча золота лотками стала падать и в 1952 году прекратилась.

Снижение содержание золота в россыпях стало основным условием развития добычи рудного золота. Промышленная отработка рудных месторождений началась в 1942 году. Однако относительно небольшие разведанные запасы рудного золота, его более высокая себестоимость по сравнению с россыпным, стали основной причиной его небольших объемов добычи. Из руды вели добычу золота только 5 рудников. От общего объема добычи, рудное золото составляло в 1945 году – 3, 6%, в 1947 году – 5,3%.

С 1938 года Дальстрой в промышленных объемах стал добывать, помимо золота, второй металл – олово, запасы которого на Северо–Востоке составляли около 20% разведанных в стране.

В тоже время переход в послевоенное время к площадям с меньшим содержанием золота, стали основной причиной снижения, начиная с 1946 года, добычи Дальстроем драгоценного металла. Снижение добычи также являлось следствием недостатка кадров в основной горнодобывающей отрасли. При необходимом количестве 121 тыс. человек, на приисках и рудниках работало 97,1 тыс. человек (80,2%) Выполнение поставленных планов по добыче золота и олова, в первую очередь золота, руководство Дальстроя видело в дальнейшей механизации горных работ и в увеличении численности организованной рабочей силы.

Постоянно росли объемы вскрыши торфов с 12,7 млн. м3 в 1946 г. до 1952 году -24,6 млн. м3 . Почти в 2 раза за этот период увеличилась добыча подземных песков – с 2,19 млн. м3 до 4,25 млн. м3 . На 44% увеличилась промывка песков, составив в 1952 году 9,51 млн. м/куб.

Подобные объемы и масштабы горных работ были невозможны без широкого использования землеройной и промывочной техники. Переход на механизированную добычу металлов стал одной из основных характеристик третьего этапа деятельности Дальстроя. В 1940 году только 17,3% песков было подано на промприборы с применением средств механизации, в 1950 году уже 97,2%. Уровень механизации на доставке подземных песков за этот период возрос с 4,4% до 93,8%.

В 1950 году на полигонах Дальстроя работало 417 бульдозеров (в 1945 году – 71). Добычу золота в 1950 году вели 881 механический промывочный прибор (в 1940 году был лишь один, в 1945 году – 303). Количество экскаваторов в Дальстрое выросло с 63 в 1940 году до 213 в 1950 году.

В 1938 году удельный вес механизированной вскрыши торфов (экскаваторами) составлял 13,2%, в 1940 году – 17,3%, в 1945 году – 69,9% (экскаваторами и бульдозерами), в 1950 году практически 100%.

В 1950 году в Дальстрое была построена и начала работать первая золотодобывающая драга, а в 1953 году их уже было шесть. При этом себестоимость дражной добычи была в два раза ниже, чем на раздельной (промприборами). Промывка горной массы драгами за этот период вырос в 6,7 раза – с 496 тыс. м3 до 3316 тыс. м3.

Произошло и укрупнение приисков, где велась добыча золота, их количество уменьшилось с 57 до 30. Внедрение землеройной и промывочной техники позволило стабилизировать в начале 50-х годов добычу золота на уровне 49 тонн в год.

В 1952 году добыча золота лотками полностью прекратилась. Все добываемое золото было получено механизированным способом: промывочными приборами, драгами и переработкой руды на горно-обогатительных фабриках.

Во второй половине 40-х годов, кроме золота и олова, началась добыча еще двух металлов – кобальта (с 1947 года) и вольфрама (с 1948 года). При этом добыча указанных металлов велась полностью механизированным способом. В 1952 году началась активная добыча уранового концентрата.

Таким образом, к началу 50–х годов Дальстрой превратился в мощную, многоотраслевую и, в тоже время, как и ранее, максимально автономную производственную структуру. Добыча металлов прошла путь от простого мускульного производства (ручная добыча подземных песков, ручная транспортировка и загрузка в промывочные приборы и промывочные колоды песков, промывка песков лотками) до 90 – 100% механизации основных видов горных работ (вскрыши торфов, добычи и промывки песков). Механизация горного производства была вызвана завершением к середине 40-х годов разработки наиболее богатых золотоносных месторождений и переходом к освоению относительно бедных месторождений, требовавших значительного, в несколько раз, увеличения объемов переработки горной массы.

После образования в декабре 1953 года Магаданской области (площадь вновь образованной области составила 1 млн. 183,9 тыс. кв. км) Дальстрой был переведен из ведения МВД в ведение Министерства цветной металлургии. К началу 1956 года уже меньше 40% предприятий Дальстроя были укомплектованы заключенными.

25 октября 1956 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление, в котором признавалось "нецелесообразным дальнейшее существование ИТЛ МВД СССР как не обеспечивающих выполнения важнейшей государственной задачи - перевоспитания заключенных в труде". В соответствии с этим на следующий день ГУЛАГ был реорганизован в Главное управление исправительно-трудовых колоний (ГУИТК) МВД СССР.

В связи с перестройкой управления промышленностью в стране был образован Магаданский экономический район, руководимый совнархозом, последующая реорганизация которого привела к созданию в 1965 году производственного объединения «Северовостокзолото».

В истории Дальстроя множество самых разнообразных и крайне неоднозначных страниц. Здесь героические моменты удивительно быстрого освоения неизведанной территории, превращения её в главного поставщика валюты, оборонных металлов в стране слились воедино с трагическим периодом существования разветвленной лагерной системы и необоснованных массовых репрессий - причины гибели тысяч ни в чем не повинных людей.
В целом за 1932-1956 гг. Дальстроем по отчетным данным было добыто 1187,126 т химически чистого золота, с 1937 по 1956 гг. - 65,3 тыс. т олова в концентрате, 2,85 тысячи тонн трехокиси вольфрама в концентрате (за 1941-1944гг. и 1948-1956 гг.), 397,5 т кобальта в концентрате (за 1947-1955 гг.), около 150 т уранового концентрата (1948-1955 гг.).

Экономика гулаговского Дальстроя

Суммарный объем государственных инвестиций в трест «Дальстрой» -15,5 млрд. руб. к 1950 г. (3,875 млрд. дол. по курсу 1950 г.), более чем в два раза выше стоимости конечной продукции (золото, олово, вольфрам, кобальт) - 1,5-1,75 млрд. дол. по курсу 1950 г. Однако при объективной оценке инвестиций следует заметить, что для создания имеющейся инфраструктуры в современных условиях понадобились бы сотни миллиардов долларов. Современное экономическое положение России не позволяет за государственный счёт создать инфраструктуру даже для одного отдалённого месторождения.

Текущие затраты на добычу металлов в 1932-1956 гг. составляли 25,7 млрд. руб. в ценах 1950 г. (6,425 млрд. дол.), что в четыре раза выше мировой цены конечной продукции. Издержки добычи олова, вольфрама, кобальта за все время деятельности Дальстроя были в 7-15 раз выше мировой цены. Себестоимость добычи золота до 1940 г. ниже, в 1941-1956 гг. - в два-три раза выше мировой цены.

В тресте «Дальстрой» добыча всех металлов, кроме золота, была экономически неэффективна. Окончательный вывод об эффективности золотодобычи и всего функционирования Дальстроя связан с проблемой официального валютного курса рубля, определяемого в те годы директивно с 19.07.1937 г. по 28.02.1950 г. 1 доллар приравнивался 5,3 руб., с 01.03.1950 г. по 14.11.1960 г. - к 4,0 руб.

В 1932-1937 гг. чтобы получить 1кг металла, золотодобывающим предприятиям Дальстроя в среднем требовалось переработать 168,3 м3 горной массы и промыть 42,6 м3 золотоносных песков. В эти годы себестоимость колымского золота была значительно ниже мировой цены на данный металл, что еще раз свидетельствует об исключительной роли использования подневольного труда тысяч заключенных и богатстве россыпей центрального Колымского района.

В 1938-1940 гг. золотодобывающими предприятиями Дальстроя было переработано 50,95 млн. м3 горной массы, т.е. в 2,8 раза больше, чем за 1932-1937 гг. Для получения
1 кг химически чистого золота в 1938-1940 гг. в среднем приходилось переработать 244,7 м3 горной массы и промывать на промприборах 70 м3 песков. Это означало, что среднее содержание золота в россыпях снижалось и для получения 1 кг химически чистого золота приходилось перерабатывать на 31% горной массы больше, чем в 1932-1937 гг.

Коммерческая себестоимость золота, добывавшегося в Дальстрое в рассматриваемый период, была значительно ниже, чем в системе Главзолота СССР.

Так в 1933-1936 гг. средняя коммерческая себестоимость 1 г химически чистого золота по Дальстрою составила 5,1 руб., по Главзолоту – 9,75 руб. Причем, если в системе Главзолота себестоимость 1 г золота ежегодно возрастала, то в Дальстрое она с 7,32 руб. в 1933 г снизилась до 3,87 руб. в 1935 г. и затем начала медленно расти. В 1938-1940 гг. себестоимость 1 г химически чистого золота в Дальстрое в среднем составила 5,96 руб., в системе Главзолота – 16,67 руб. (т.е. в 2,8 раза больше). Золотоносные россыпные месторождения Северо-Востока были значительно богаче по среднему содержанию россыпные месторождения Главзолота. По имеющимся данным в 1938-1940 гг. среднее содержание золота в песках по Главзолоту НКЦМ составило 0,68 г/м3, а в песках Дальстроя за этот же период – 13,7 г/м3, т.е. в 20 раз больше (в 1932-1937 гг. среднее содержание золота в песках Дальстроя составляло 24,95 г/м3)

Вместе с тем в системе Главзолота важную роль играла рудная золотодобыча, которая в 1932-1940 гг. составляла от 38,3 до 47,3% от общей золотодобычи Главзолота. В Дальстрое в этот период рудное золото не добывалось. Среднее содержание золота в руде по Главзолоту в 1933-1940 гг. составило 10,4 г/т, т.е. было довольно значительным

Себестоимость Колымского золота была меньше не только из-за богатого среднего содержания металла. Десятки тысяч заключенных, насильно привезенных в лагеря Дальстроя, выполняли самую тяжелую физическую работу в забоях и своим трудом фактически оплачивали затраты на свое содержание в зоне. Для заключенных не требовалось создавать развитую сеть объектов социального назначения, не требовалось для них принимать и дополнительных льгот, в то время их труд стимулировался главным образом улучшением питания, сокращением сроков наказания и реже возможностью досрочного освобождения.

В 1950 г. мировая цена на золото составляла 35 долларов за тройскую унцию. При установленном в СССР курсе рубля к доллару это составляло 5,96 руб/грамм, в Дальстрое себестоимость золота в это время была 32,21 руб/грамм. Однако в добыче золота и других стратегических металлов (олова, вольфрама, кобальта, урана) на Северо-Востоке на первом месте стояли объёмы добычи и только потом их себестоимость. Экономические издержки получения стратегических металлов перекрывались средствами из других отраслей.

Американцы в Дальстрое

В связи с приближавшимся завершением Второй мировой войны американцев очень интересовал вопрос платёжеспособности Советского Союза в части расплаты за поставки по ленд-лизу. В рамках изучения этого вопроса в мае 1944 г. "столицу" Дальстроя — Магадан посетил вице-президент США Генри Уоллес. Он осмотрел Магадан, посетил несколько посёлков и приисков. Примечательно, что всём желании увидеть лагеря заключенных, они нигде не видели не только лагеря, но даже и отдельных заключенных, и были крайне разочарованы. Американцам показали предприятия, на которых использовался только труд вольнонаёмных. А таких на Колыме уже было около двух десятков.

О подробностях этого визита начальник Дальстроя И. Ф. Никишов докладывал Берии и особо отметил повышенный интерес американцев об объёмах добычи золота. В официальном сообщении Никишов отметил, что на прииске им. Фрунзе гости посмотрели съемку золота на промприборе, с которого снимали 3-4 кг металла ежесуточно. На Колыме были промприборы, с которых снимали свыше 200 кг золота в сутки. Имеются неофициальные данные о визите американцев. В те годы мой отец работал геологом на Колыме, и он рассказывал, что на один из приборов золото было завезено в колоду заранее, и при появлении американцев золотоносные пески разгружали лопатами, американцы были просто шокированы и уехали крайне удовлетворённые увиденным.

Золотой запас России

В наследство последующим советским руководителям Сталин оставил 2051 т золота. Сталинская золотая кубышка оказалась больше золотой казны царской России - максимальный запас золота при царе достигал 1684 т.

Далеко до Сталина было и его главному сопернику — Гитлеру. В начале Второй мировой войны золотые ресурсы Германии оценивались в $192 млн — эквивалент 170 т чистого золота, к которым надо добавить еще около 500 т золота, награбленного нацистами в Европе.

Создав золотодобывающую промышленность, Советская страна преодолела золотовалютный кризис. В результате победы во Второй мировой войне золотой запас СССР пополнился за счет конфискаций и репараций.

После войны Сталин перестал продавать золото за границу. Сталинскую кубышку распечатал Хрущев, который тратил золото в основном на закупку зерна. Брежнев также активно расходовал «золото Сталина», в основном на поддержку стран третьего мира.

К концу правления Брежнева сталинский золотой запас подтаял на тысячу с лишним тонн.

При Горбачеве процесс ликвидации сталинской казны завершился. В 1989, 1990 и 1991 гг. на экспорт было отправлено 245, 475 и 319 т золота соответственно. А всего за годы горбачёвского правления было продано 1258 т из золотого запаса. В октябре 1991 года Григорий Явлинский, отвечавший за переговоры об экономической помощи с «большой семеркой», объявил, что золотой запас страны сократился примерно до 240 т. Главный противник СССР в холодной войне, США, накопил к тому времени более 8000 т.

В настоящее время золотой запас России достиг 783 т.