Дата: Понедельник, 15.03.2010, 17:49 | Сообщение # 79
Модератор
Сообщений: 1683
Статус: Offline
Зря вертится красавица в гробу Забыл дорогу,видно,этот Бова, Крышует Карлсон не свою трубу, И Винни Пуx клянет свою судьбу, Что мало меда в ней,а дегтя много.
Кот нынче в Раде (Думе) сказки говорит, Русалки на ТиВи теперь в формате, И царь Кащей-не злобный индивид, А олигарx и даже сибарит, Всем Василисам лазает под платья.
И мед не тот,и брага уж не та, Фальшивой Рыбка оказалась пробы, Балде теперь настала ляпота, Дюймовка вышла замуж за крота В норе шикарной кочумарят оба.
И катится,как прежде,Колобок, И врежет,как и раньше,марш маэстро, И Буратино так же одинок, И Золушка теряет башмачок Под гроxот полуночного оркестра.
Депрессивная принцесса Третий день под прессом стресса: Не желает пить эспрессо, Не глядит на круассан, Мусс не ест, теряет массу И с тоской глядит на трассу - Ждёт, когда же принц Инкассо К ней примчится, сев в "Ниссан". На виски себе принцесса, Ставит в день по два компресса. Рядом фрейлина Агнесса: "Не прочесть ли Вам эссе? Может быть, Торквато Тассо? Мемуары о Пикассо? Или что иного класса - Мопассан, Руссо, Мюссе?" Ну а принц, забыв принцессу, Классом "люкс" летит в Одессу И к любовному эксцессу Он склоняет стюардесс - И не мыслит о принцессе И о свадебном процессе. Ведь лицом принцесса - Несси, Что из озера Лох-Несс. В гостях хорошо, но дома...ИНТЕРНЕТ!!!
Стареть – не для трусливых! Ной, не ной, Нет выбора, а жребий свыше брошен. И, косточки считая по одной, Хрустит порой под скрюченной спиной Мешок несуществующих горошин.
И зайца не поймать, тем паче – двух! А макияж всё чаще – камуфляж, но Ведь мне не восемнадцать, а... (неважно) , Зато не нужно целовать лягух, Пусть облысел слегка король марьяжный.
Надоедает грохотом салют, И отвечает зеркальце с усмешкой... Ну ,что же, я о прошлом не скорблю, Пойду готовить ужин королю И... яблочный пирог для Белоснежки.
Однажды сидел старик со старухой. Решила старуха испечь Колобка. Муки намела и соли немножко, И дохлую муху для вкуса туда. Три дня и три ночи готовилось чудо, И вот испеклось долгожданное блюдо. Глянул старик, так и рухнул со стула, Увидев глазастое лысое чудо. - Что за мутанта ты мне испекла??- Крикнул старик глядя бабке в глаза. Бабка с психоза со скалкой на деда, И Колобочка случайно задела. Выпал мутант- Колобок наш с окна И покатился, не зная куда. Катится он по зелёным лужайкам Встретил он зайца на байке прекрасном. Наш Колобок долго думать не стал, Крикнул ему “Здорово Братан”. Заяц увидев его, ошалел В обморок хлопнулся и поседел. Дальше на байке помчал Колобок, Навстречу ему, ползёт пьяный волк. Увидев его сразу волк протрезвел, И синею птицей на ёлку взлетел. На байке в глубь леса погнал Колобок, А на дороге медведь ел медок. - Слышь косолапый? - кричит Колобок, С дороги свали, наеду на бок. Увидев на байке, медведь Колобка, Так и упал бедняга с пенька. За лапу себя медведь укусил, На весь лес закричал, и с места свалил. Устал Колобок по лесу плутать, Сел он к обрыву и начал мечтать: “Как же хочу я в Сочи слетать”! Сзади лиса подкралась тихонько, И подтолкнула мутанта легонько. Долго летел Колобок и кричал, Вскоре затих, и в воду упал. “Сочи” табличку поставил там кто-то Вот и сбылась мечта идиота. Сошедшим с ума зверушкам в лесу, Вызвали доктора и медсестру. В гостях хорошо, но дома...ИНТЕРНЕТ!!!
Осенняя сказка Зазвенел яркий желто-красно-оранжевый будильник, и проснулась Осень-красавица. — Я не опоздала? — встревожилась она и выглянула в окно. — Меня уже ждут, наверное. Осень собралась быстро и, конечно, не забыла свою волшебную шаль. Золотая шаль была соткана из нитей грибного дождя и солнечных лучей, а если приглядеться, виделись в золоте разноцветные осенние листья, грибы и колосья, виноград и яблоки, и улетающие журавли, и еще столько всего, что даже сама Осень не могла запомнить. Явилась Осень к людям. А люди и не сразу заметили. Не до того им. Удивлены и расстроены люди. Крупные в садах яблоки выросли за лето, но кислые. На полях золотые колосья, красивые колосья, а зерна легкие, будто ненастоящие — не получится из них хорошей муки. А на виноградниках тяжелые гроздья. Видимо-невидимо их, но не сладкий виноград, не вкусный совсем. Вот люди и беспокоятся. А Осень не беспокоится. “Лето хорошо поработало, все подготовило, — огляделась она, — дело за мной”. И взлетела над садами, полями, виноградниками волшебная шаль Осени. Теперь людям только успевай! Яблоки сладкие: в ту корзину — желтые, в эту — красные. Зерна тяжелые: из одних — мука для хлеба, из других, самых лучших,— для пирожков и пирожных. Виноград сладкий, сочный: и на сегодня, и на завтра, и еще хватит на соки для малышей до самой весны. Быстро собрали люди урожай и, похоже, были им очень довольны. И Осень рада. Как же иначе! Но вот посмотрели люди вокруг, и оказалось, что в садах их не осталось яблок; а поля вовсе не золотые, а черные; а виноградники, раньше желто-зеленые и фиолетовые, стали бледными, грустными, без единой яркой виноградинки. Переглянулись люди: — Осень? Уже? “Конечно, это я, — подумала Осень, — давно я. Наверное, люди были так заняты урожаем, что меня просто не сразу заметили. Неважно! Главное, что всего много и все вкусное”. И Осень улыбнулась — она была довольна. А люди не улыбнулись, они, кажется, уже не были довольны. — Да... — вздохнули люди. — Лето кончилось. Вот и осень. Да... — задумались они. — Осень... А что делать?.. А ничего не поделаешь. “Странно, — удивилась Осень, — люди мне будто и не рады. Быть не может”. И снова, теперь уже над лесами и перелесками, взлетела волшебная шаль Осени. И вот машина за машиной, автобус за автобусом повезли людей в осенний лес. Долго гуляли люди по лесу и, кажется, были довольны. “Урожай понравился, лес мой понравился, значит, и я людям в радость”,— думала Осень. А люди будто снова недовольны чем-то, будто печальны даже. Несут люди полные корзинки грибов. И в рыжих, и в разных — красных, шоколадных, желтых — шапочках. А корзины с осенней ягодой — ярко-ярко-красной клюквой! А еще охапки разноцветных рябиновых, дубовых, кленовых листьев. Бережно несут люди домой это осеннее волшебство и вздыхают: — Осень... Да... Совсем осень. А что делать?.. А ничего не поделаешь... “А что, что нужно делать?! — Осень почти испугалась. — Почему печальны люди? Неужели они хотят прогнать меня? Неужели я все-таки им не нравлюсь?” И она решила удивить людей, дать им полюбоваться тем, что не увидишь ни в какое другое время года. В самое небо на этот раз взлетела волшебная шаль Осени. — Смотрите, смотрите, — звали друг друга люди, — быстрее, не успеете. Даже самые равнодушные долго не отрывали глаз от неба. И неудивительно. Летели птицы. Просто летели, и все. На юг. — Видишь? Это стая ласточек. Маленьких, но очень смелых. — Да нет же — это ровная-преровная нить сказочных гусей-лебедей. — Тебе показалось! Это журавли. Это их стройный клин. Это они курлычат. Вот такое чудо подарила Осень людям. Долго смотрели люди в небо, вслед прекрасным разным птицам. А потом? — Да... Осень. Да, настоящая осень. А что делать? А ничего не поделаешь... Опустила Осень руки. Заплакала Осень. “Ничем людям не угодишь. Уйду!” Закуталась она в свою волшебную шаль и отправилась куда глаза глядят. Но вот беда — расстроенная, обиженная Осень нечаянно надела свою шаль наизнанку. А изнанка была... Совсем не золотой, совсем не красивой, совсем другой была изнанка. Так случается и не с волшебными вещами, а с волшебными тем более. Не красные яблоки, не золотые листья, не крики журавлей несла с собой изнанка чудесной шали. Холодный долгий дождь и злой ветер вырвались из ее складок. Дует ветер, льет дождь, медленно бредет-уходит Осень вдаль по размокшей уже дороге. А что же люди? Люди смотрят в другую сторону. Там, в другой стороне, невидимая пока, на обочине дороги, чтобы в слякоть не ступить, стоит в белых своих одеждах красавица Зима. Взмахнула Зима своей волшебной шалью, и полетели сначала редкие, потом все чаще снежинки. Удивительные, хрупкие, узорчатые, невесомые, прекрасные. Чудо? Радость? Да уж и не знаю... — Зима? Уже? — переглянулись люди. — Да... Осень прошла. Быстро как... Да... А жаль. Вот и зима. А что делать?.. А ничего не поделаешь... Интересный народ — люди. Жаль им Осень!.. Не ту, добрую, золотую. Сегодняшнюю — дождливую, печальную, некрасивую. А вот Зима со всеми чудесами, похоже, не ко времени им. Странные люди. Да... А что делать?.. А ничего не поделаешь.
Он шёл по мощёным улицам незнакомого города, заглядывая в подворотни и поскальзываясь на мокрых подгнивших листьях. Никогда прежде ему не приходилось забираться так далеко, но в этом никогда и не возникало необходимости. Жители выглядывали из своих маленьких домиков, некоторые даже выходили и стоя на пороге, провожали его изумлёнными взглядами. Он выглядел странно. Изумрудный свитер и бордовый шарф, которым он плотнее закутывал горло, смотрелись нелепо в лучах яркого полуденного солнца. Лето задержалось в этом уголке, спрятавшись между холмов и запутавшись в кронах высоких деревьев. Лето, с тёплыми дождями и искрящимся звёздами небом. Иногда что-то привлекало его внимание, и он долго стоял, глядя в одну точку, хмурясь и качая головой. Цветы клонились вниз при звуках его шагов, а деревья смущённо рдели листвой. Город заволновался, предчувствуя перемены. Потягивая носом беспокойный воздух, собаки начинали тоскливо скулить, мыши тащили под пол украденные с кухни крошки, а птицы, громко чирикая, сбивались в неровные стаи. Раскинувшийся на окраине города яблоневый сад потянулся, вздрогнул и грустно зашелестел несколькими опавшими лепестками. Только городским мальчишкам ни до чего не было дела. Они играли на площади в разбойников, размахивая трубками, вырезанными из толстых стеблей репейника. Карманы были полны ягод, босые ноги, привыкшие к колючкам и камешкам, стучали о камни мостовой. Никто из них не заметил странного человека, появившегося с Узкой улицы. -Придётся здесь.- пробормотал человек и достал из-за пазухи дудочку. Она была из коричневого дерева с тоненькими чёрными прожилками. И словно бы не выточена из него, а вот.. как будто кто-то отломил ветку, а в ней и дырочки, и воздух течёт ровно- ровно. Живая. А незнакомец в это время закрыл глаза, приложил дудочку к губам и легко- легко дунул. Музыка пролилась, окатив всё вокруг, потом выровнялась и зазвучала тихо и нежно. Она словно уговаривала, просила о чём-то. Иногда начинала возмущённо звенеть, иногда опускалась до хриплого бархатистого стона. Не найдя отклика, звуча и набирая силу, она вдруг стала требовать. Настойчиво и порой грубо. А потом стало вдруг слышно как падает желтеющая листва и холодные росы окутывают поля каждое утро. Как уголки птичьих стай врезаются в небо. Дудочка пела об уставшем солнце, о запылённой от купаний реке, о земле, ждущей покоя. Музыка смолкла. Во внезапно наступившей тишине незнакомец, оглядевшись по сторонам и удовлетворённо кивнув, встал и убрал дудочку в карман. А потом медленно пошёл через площадь к улице, ведущей из города. Его долговязая фигура ещё долго виднелась на дороге, тёмной ленточкой перетянувшей золото полей, раскинувшихся в долине. Солнце ушло за облака, которые, набегая друг на друга, уже толпились в темнеющем небе. Спешили домой замёрзшие люди. А по опустевшей площади ветер гнал первые сухие листья.
Долго ещё жители сокрушались о внезапно закончившемся лете, о наступивших неожиданных холодах. Никто и не вспомнил странного человека, на один день появившегося в городе.
