Сухой морозный воздух обжигает (да не обжигает, а режет отточенной бритвой) горло. Мороз - минус пятьдесят. Первое, что видишь, выходя из летательного аппарата, - снег. И второе - снег. И третье - он же. Из белых сопок торчат редкие чахлые кустики, явно неземного происхождения, - на земле такое расти не может. Дорогу от взлетно-посадочной площадки до поселка, где обитают колонисты, с обеих сторон сопровождают трубопроводы. Стальные "кишки", обеспечивающие жизнедеятельность любого поселения, обычно упрятанные в чрево земное, здесь идут по поверхности. Это марс...

Нет, конечно, это не марс. Это планета земля, заполярная якутия, поселок депутатский. Но впечатление первых дней было именно таким - неземным. И это не восторженная впечатлительность заезжего журналиста. Оказывается, десяток лет назад вполне серьезно специалистами-архитекторами разрабатывался проект уникального стеклянного купола, который должен был накрыть весь поселок депутатский, лежащий в долине между сопками. И дело было не в желании соригинальничать. Просто со скрупулезной точностью подсчитали, что такая "экзотическая" конструкция позволит экономить главную ценность крайнего севера - тепло.

"Мертвый" город министра Шойгу.

Энергичный министр по чрезвычайным ситуациям в начале этого года, выступая на каком-то заседании, посвященном проблемам крайнего севера, заявил, что в депутатском была авария и всех людей оттуда вывезли. Я был в депутатском в феврале и могу сказать: поселок "скорее жив, чем мертв". Пока жив. Так что министра, как это принято говорить, неверно информировали. Авария действительно была. Поздней осенью 1993 года. О ней старожилы вспоминают до сих пор - с ужасом. Такой же ужас я встречал на лицах людей, рассказывающих о пережитой бомбежке. Казалось бы, вещи несопоставимые, однако... Всего-то на 10 часов остановилась электростанция. Всего-то - это по московским меркам. А в заполярье через два часа в домах температура опустилась до нуля. И ринулась дальше вниз. Стремясь по закону сообщающихся сосудов уравняться со столбиком термометра на улице, где минус полсотни. И деться некуда - в соседних квартирах, подъездах, домах то же самое. Не хочется пафоса, но если уж выбирать между бомбежкой и медленным замерзанием... Бомба, как это ни жутко звучит, погуманней, что ли.

Паники, правда, не было. Описывать ликвидацию аварии? а какими словами? "героические усилия"... "Все как один встали на борьбу"... Да все не так. Те, кого принято называть местным руководством, осипли от мата и озверели от бессонницы. Сварщики, меняющие трубы на пятидесятиградусном морозе (какие, к черту, смены), держались на водке. Правительство якутии опять же помогло - материалами, запчастями.

Короче говоря, выкрутились - аварию ликвидировали. Последствия тоже. Но не все. Осталось главное - перелом в сознании. Внезапно исчезло ощущение незыблемости существования. Раньше было все просто: какие бы ни случались трудности, всегда было тепло дома. Его не замечали, как не замечаешь воздух, которым дышишь. Постоянная величина. И вдруг стало ясно, что эта константа, имя которой жизнь, в любую секунду может стать переменной - для тебя и твоих детей. И стали уезжать. До аварии в поселке депутатский жили - работали, любили, болели - более 15 тысяч человек. Сегодня 5 тысяч 600. Остались в основном только те, кто выехать не может. Не на что: задолженность по зарплате многим переваливает за 100 миллионов "старыми". И некуда. Шофер, более двадцати лет проработавший здесь, в заполярье, спрашивал: "скажи, ну куда мне ехать? в двухкомнатную "хрущевку" родителей жены? здесь у меня хоть квартира нормальная".

Нормальная - это только по метражу. Все остальные нормы здесь, как бы это выразиться, сверх любых пдк. Квартплата за трехкомнатную квартиру - более 700 тысяч, киловатт/час для населения стоит 560 рублей при себестоимости в полторы тысячи.

"Лапша яичная. Сорт высший. Цена: 1 пояса - 45 коп. 2 Пояса - 49 коп. Для отдаленных северных районов и дальнего востока - 54 коп.". ЭТо ценник из прошедшей эпохи. Тогда действовала система государственных поставок продовольствия, и разница в ценах была смешной. Сейчас централизованного завоза продовольствия практически нет. Все продукты питания завозятся коммерсантами. В основном из москвы и питера, за шесть тысяч километров. Фрахтуют самолет, затаривают его продуктами и часиков через десять - двенадцать приземляются в депутатском. Романтика? да какая романтика - необходимость. Цена такой "романтики": плюс 15 тысяч на каждый килограмм груза. Вот несколько цен эпохи нынешней: куриные окорочка 30-35 тысяч, сосиски - 45, яблоки - 22, хлеб - 10. При том, что хорошими деньгами здесь считается - вместе с полным набором северных надбавок - зарплата в 2,5-3 миллиона рублей. Местные бюджетники, те же медсестры в больнице, получают до миллиона. Прихватывая, как и везде, лишние смены.

Так что понятия "северные деньги" давно уже не существует. Рассказы о том, как на одну месячную зарплату семьей летали в отпуск на Украину, сегодня не более чем воспоминания. Месячной зарплаты сегодня не хватит на одного человека в один конец - это на живого человека.

Кладбище в заполярье совсем не то, что на "материке". На склоне сопки из снега торчат кресты, издалека неотличимые от местных метровых елочек. Мы проезжали мимо него, и потомственный волжанин мишка мордвов, здоровенный мужик, балагур и весельчак, родившийся и выросший здесь, кивнул в сторону погоста и сказал: "раньше могил двадцать всего было, а за последние годы - видишь, сколько". А на мой вопрос: "что, так много стали умирать?" - пояснил: "нет - хоронить. Раньше-то на "материк" вывозили. Кости должны на родине лежать. А сейчас такая поездка сорок-пятьдесят миллионов стоит. Кто ж себе такое позволит?.."

Родина оловянных солдатиков.
Очень лукавый термин "градообразующее производство". Есть производство чего-либо. Чтобы его обеспечивать, строится город. А если производство образует (формирует, обеспечивает) жизнь города, а вместе с ним и всего региона - как называть такое производство? а если отвечает за нормальную жизнь страны в целом?

Нормальная - это только по метражу. Все остальные нормы здесь, как бы это выразиться, сверх любых пдк. Квартплата за трехкомнатную квартиру - более 700 тысяч, киловатт/час для населения стоит 560 рублей при себестоимости в полторы тысячи.

Образно говоря, тот хозяйственный механизм, с помощью которого добывалось олово здесь, в крайнем заполярье, вполне сравним с паровозом. Ездит себе "стальной конь" по рельсам, тянет грузы, попыхивая трубой, кончилось топливо - остановились, нарубили дров и дальше поехали. А то, что кпд низкий и дым колечками, так это ничего, главное, что затраты небольшие. А потом началось то, что в московских кабинетах любят называть экономическими реформами. И снова образ: в одночасье объявили, что теперь условия изменились, что отныне кпд нужно поднять, а дым больше пускать не велено - на западе давно уже не пускают. И вообще пора взлетать, батенька, пора взлетать... Что такое для производственного цикла в полтора года кредитование под сотню процентов в месяц? ну-ка, на сообразительность. Да нечего тут соображать, есть только одно определение - смерть. Одно хорошо: народ у нас послушный и дисциплинированный. Если начальство решило, жилы на кулак намотает, а взлетит. Потому как деваться некуда.

И Депутатский гок попытался взлететь. И взлетел. И что интересно - в самом прямом смысле. Попытались отправлять оловянный концентрат в новосибирск на самолетах "руслан". Такая перевозка позволяет сократить срок от добычи до получения денег до четырех месяцев. Да только то, что в любой бухотчетности называется "транспортной составляющей в себестоимости продукции", подскочило в несколько раз. Так что намного рыночней будет, чтобы паровозы не летали.

Кстати сказать, сегодня Депутатский гок даже при нынешней налоговой системе, бредовость которой в условиях заполярья возрастает многократно, при теперешних транспортных тарифах, которые делают топливо в три раза дороже, вышел на безубыточный режим работы. Урезали все, что можно, и немножечко то, что нельзя. За последние годы численность работающих сокращена на 80%, ликвидировано вспомогательное производство. Добыча олова на одного работающего увеличилась в три (!) раза. Оставили в разработке только месторождения с высоким содержанием олова.

Было дело, приезжали немцы, заинтересовались организацией совместного производства, да отказались. Причина не в депутатском, а в общей политической и экономической нестабильности в стране. Так и заявляли: вы-то работать будете, мы видим. А севморпуть завтра закрыться может. Короче говоря, не рискнули.

Долго думал и не мог понять: почему в стране, где произошло упрощение структуры экономики, где процветают сырьевые производства, такое сырье, как олово, остается невостребованным? за депутатский гок не бьются финансово-промышленные группы, в его сторону не глядит (и даже не поглядывает) федеральное правительство. Местное якутское - то помогает, чем может. А федеральное - нет. Сейчас вроде бы понял. Олово - сырье очень специфическое. Оно вполне может служить индикатором экономического роста. Дело вот в чем: этот металл используется преимущественно в сфере высоких технологий. За примерами далеко ходить не надо - это автомобильная промышленность: для производства одного "камаза" необходимо более 20 килограммов олова. Это пищевая промышленность, а точнее, наиболее высокотехнологичная ее часть - консервная. Без олова ни одну рыбку в жестяную банку не закатаешь: протухнет. Это радиоэлектронная промышленность. Это, наконец, космос.

Депутатский намерен в нынешнем году сократить добычу олова почти вдвое. Нет возможностей, нет сил. А главное - нет необходимости в этом металле у россии. Один этот факт лучше, чем любые многостраничные аналитические исследования, говорит о том, что заявления российского премьера и его замов об уже начавшемся реальном росте производства не более чем миф. Или греза. Мягко говоря, "ввод в заблуждение". На севере сказали бы проще: брехня.

Вообще тема реформаторства и производства в заполярье - тема особая и еще ждет своих исследователей. Даю сюжет для будущих писателей от гки - бесплатно: обанкротили в поселке усть- куйга "градообразующее производство" - золотодобывающую артель. Рентабельность, дескать, низкая, издержки высокие. С гордостью обанкротили. Первое предприятие в республике. И стали ждать обещанного москвой "эффективного собственника". До сих пор ждут: когда ж наконец придет он, новый владелец, которому позарез будет нужна техника, выработавшая все мыслимые и немыслимые сроки эксплуатации, да истощенное месторождение. Поселок замер на грани вымирания. Все, на чем он пока держится, - это машины из депутатского: с топливом, запчастями, продовольствием. И не он один. Все остальные в усть-янском улусе - тоже. Все с тревогой ждут: начнется ли в 1998 году промышленный сезон на депутатском гоке? лучше всего это состояние передают слова григория немченко, начальника автобазы в депутатском: "вот так мы каждый год и планируем: состоится промсезон - значит, жизнь будет еще продолжаться".

Каскадеры не "белазах".

Григорий иванович явно поскромничал. Продолжится ли жизнь - зависит от него тоже. И от его ребят, которых он называет бойцами севера - без кавычек. Скажи мне кто-нибудь раньше, что такое словосочетание можно произнести без пафоса, я бы, наверное, расхохотался. Сейчас смеяться не тянет, совсем не тянет. "Ноу-хау" депутатской автобазы: например, использование "белазов" на дальних перевозках. Объясняю для несведущих: "белазы" - карьерные самосвалы, которые во всех странах используются на дальности, не превышающей 10 километров. Здесь ходят на пятьсот. Иностранцы, бывавшие здесь, так и не могли поверить, что это не из желания поставить рекорд, а по суровой необходимости. Смеялись: "желаете в книгу рекордов гиннесса попасть?" какой там гиннесс: по зимним горным дорогам, через перевалы, с пятьюдесятью тоннами угля на "горбу" и двадцатью дизельного топлива на прицепе (четырехосном, тоже изобретен и воплощен на местной автобазе). На такой трюк где-нибудь в америке способен разве что водитель- каскадер экстра-класса и то разово, для съемок, за бешеный гонорар. "Белазник" на автобазе получает около трех миллионов "старыми". А точнее - не получает, а ждет, полгода как минимум.

Мы хотим всем рекордам наши звонкие..." Да не хотят - приходится. Видели когда-нибудь "краз" с прицепом, мчащийся по северному морскому пути? я тоже не видел, но представить себе могу. Есть поселки в усть-янском районе, до которых можно добраться только автомобилем в короткий промежуток времени между зимой и летом или в конце лета судном - в навигацию. Кушать, правда, хочется не только в навигацию. Поэтому в марте и волокут автомобилями муку, сахар, то же горючее, те же запчасти для дизельных электростанций. А часть маршрута - автомобильного - проходит по океану, аккурат там, где коротким летом ходят корабли. Кстати сказать, поселки эти - "районы компактного проживания коренного населения". Такой термин можно было придумать только в теплом московском кабинете. Поделить на тех и этих. И заниматься ими раздельно. На крайнем севере такое в голову не приходит. Там все - люди. Наши люди, с русскими именами и фамилиями, а какой разрез глаз - это уже дело десятое.

Вперед, в каменный век!

Впрочем, кому как. Пришел в гостиничный номер, включил телевизор, а там по каналу недавно ставшей очень общероссийской телекомпании идет сюжет из якутии. О том, как нестарые еще муж и жена, бывшая комсомольская номенклатура, вспомнили о самобытности своего народа и вернулись к исконному образу жизни. Живут в яранге духовной жизнью. Сохраняют в вырубленной пещере фигуры из льда. И антураж соответствующий: надели для столичных журналистов национальные костюмы, живописно откидывается полог яранги - крупным планом, с "наездом", внутри костерок дымится, на нем котел закопченный. Красота, одним словом. Припали к истокам. А мы как раз в этот день с главврачом Депутатской црб Сергеем Кузнецовым мотались на вертолете в санитарный рейс по поселкам, где живет то самое коренное население. Истоки - дело хорошее. Особенно в поселке охотников-промысловиков. Стоит избушка, бревенчатая, правда, вот беда, не чум и не яранга. Дымок курится. Удобства во дворе, которого нет. И счастье, когда пурги нет. А если чуть задует, сразу байка вспоминается о полярном унитазе. Который два шеста - один длинный, другой короткий. Короткий всаживаешь в снег и держишься во время "процесса", чтобы не сдуло. А длинный? а длинный, чтобы медведей отгонять. Шутка, конечно, но из разряда тех, в которых только доля... Шутки. А всерьез - так охотники ездят на снегоходах "буран", охотятся на оленей из карабинов. Обычные русские мужики - одеты в закопченные телогрейки, ватники и летные "ползунки", пошитые явно не из местного сырья. Ни одной кухлянки не видел, кроме как в музее. В поселках электростанции, а значит, есть и свет, и тепло в домах - нормальных домах, деревянных и каменных.

Так что вполне цивилизованно живет в усть-янском районе коренное население. Даже обидно: экзотики никакой. Пока никакой. Но если мы уйдем с севера, этой экзотики будет вдосталь. Придется пересаживаться на оленей и собак, охотиться из лука, жить в яранге. Только это не экзотика. Это, братцы, каменный век. Уже сегодня с сокращением финансирования севера продолжительность жизни коренного населения упала до 42-45 лет. Тенденция, однако. Перешагнут за отметку сорок - и вот вам, пожалуйста, продолжительность жизни неандертальца. Господам Сысуеву и Барчуку местное население уже сейчас может кланяться. Когда на счета совхозов и родовых общин все-таки приходят какие-то деньги, с них, естественно, в первочередном порядке взимаются отчисления в пенсионный фонд. Идея Олега Николаевича поднять пенсионный возраст выше продолжительности жизни здесь уже воплотилась.

А главное, что для такого пополнения пенсионного фонда никаких действий предпринимать не надо. Сохранится еще несколько лет финансирование медицины севера на прежнем уровне, и все произойдет само собой. Уже сейчас в большинстве поселков нет врачей, вместо больниц открываются фапы - фельдшерско- акушерские пункты. Не хватает медикаментов - нет денег. Эта картина привычна по всей стране, но здесь она усугубляется античеловеческими природными условиями и расстояниями. А час работы вертолета стоит 15 миллионов рублей.

Санрейс вылетел из Казачьего - вывозили больных в Депутатский. Там пока еще есть условия. Напротив меня в вертолете сидела девочка-подросток лет двенадцати-тринадцати. Как положено любому ребенку, она вертелась на сиденье, заглядывала в иллюминатор, с любопытством рассматривала утробу железной машины и пассажиров живыми смышлеными глазками. Непоседа. А рядом сидела ее мать. Или бабушка? и все время обнимала ее, придерживала, пыталась усадить поудобнее. А на лице женщины была отрешенность. Или равнодушие? в общем, та маска бесстрастия, которая приковывает взгляд сильнее любой эмоции. Потом выяснилось - у девочки дцп. Ходить не может. Мы переносили ее на руках в машину "скорой помощи", а она продолжала весело вертеться, разглядывая промороженный аэропорт. Я потом спросил главврача: "что ж с ней будет-то?" вечно улыбчивый, говорливый "министр здравоохранения усть-янского улуса" помрачнел: "оформляем инвалидность. Раньше, возможно, и спасли бы - на "материке". Они же лет до пятнадцати живут максимум без лечения. А сейчас..." - И махнул рукой.

Россия и россияния.

Раньше все как-то не мог понять: что же у нас творится-то? после севера дошло. Все очень просто. Очень. Просто у нас уже несколько лет в единых географических границах существуют два государства - россия и россияния. Россиянии хватает для жизни пределов садового кольца. Там своя жизнь, где устраивают боржомные водные процедуры, обтягивают рукодельным шелком с золотым шитьем кремлевские палаты, принимают законы об ограничении порнографии. А в свободное время, когда становится скучно, выпускают законы, постановления, указы, чтобы посмотреть, как они будут влиять на жизнь государства другого, с тысячелетней историей. На жизнь россии. А россия не живет. Она пытается выжить. И при этом по привычке, по традиции, из законопослушания или безысходности глядит в сторону россиянии и ждет, чтобы вспомнили. О государстве российском, об интересах - государственных, а не холопьих. Легенда всего усть-янского улуса - семидесятилетний бухгалтер родовой общины селенях, который все годы реформ пишет письма ельцину и черномырдину. Не денег просит. Просит принять меры по пересмотру тарифов на топливо. Просит спасти русский север.

В середине xvii века, в допетровские еще времена, русские казаки пришли в заполярную якутию и основали здесь поселок казачий. Триста пятьдесят лет, даже в самые лихие годы, крайний север был россии необходим. А вот россиянии в конце xx века он оказался не нужен...